Лулу Суй сдула с ладони щепотку порошка в направлении восточной части помещения, по крайней мере, она предполагала, что именно там находится восток, и пропела хвалу Дамбале, космическому небесному прародителю. Ее руки подрагивали, и это было неудивительно. Ей предстояло собраться с силами и провести обряд до конца. Бар необходимо было подготовить к завтрашнему показу мод дизайнера Рольфа Токлума, очистить энергию. Если она откажется, поползут всякие слухи, которые люди с готовностью подхватят. А в слухах она совершенно не была заинтересована.

Официант снова прошел мимо, на этот раз и вовсе не скрывая любопытства. Она попыталась улыбнуться – губы пересохли, щеки окаменели. Он ответил ей флиртующей улыбкой и понес дальше свой поднос. Гибкое тело, облаченное в строгий костюм, туфли на шпильке – ее образ абсолютно не ассоциировался с ясновидением. Именно внешний вид принес ей популярность в индустрии моды и развлечений. Если бы она была дородной дамой в цветастых тряпках из полиэстера, едва ли выстраивалась бы такая длинная очередь, чтобы заполучить благословение на проведение всевозможных мероприятий. По крайней мере, из среды владельцев звукозаписывающих студий, дизайнеров и нуворишей.

В помещении запахло едой – мясом на гриле, насколько она могла судить. Компании, рассевшейся на креслах с длинными спинками вокруг низкого столика, подавали обед – бургеры с говядиной и коктейли. Оттуда доносились смех и фразы на шведском языке. Это явно были представители мира моды, видимо, из какого-то агентства. Копенгагенская Неделя моды являлась лучшим поводом захватить с собой в командировку любовницу и праздновать напропалую.

Сделав глубокий вдох, Лулу Суй постаралась преодолеть пробежавшее по телу волнение. Обычно она первой бросалась в гущу празднования, особенно в темное время суток. Однако после того, что случилось накануне, о вечеринке следовало забыть. Ближайшие несколько дней ей предстояло провести так, чтобы не возбудить подозрений, и позаботиться о том, чтобы снова во что-нибудь не вляпаться. Ей было необходимо сконцентрировать всю свою энергию, сосредоточиться на том, чтобы не допустить ошибки.

К тому же дома ее ждал он. Что с ним делать дальше?

Она скинула обувь посреди просторной комнаты и очертила окружность правой рукой, развернутой ладонью вовне – она вела руку против часовой стрелки от лба к сердцу и далее. Глаза ее были полуприкрыты, разум освободился. Связь осуществлялась всегда одним и тем же образом. Поток энергии проникал в ее тело через ступни и устремлялся к грудной клетке. Она управляла им исключительно концентрацией собственной воли. Она обменивалась энергией с универсумом. Для нее это было так же естественно, как плыть, едва оказавшись в воде, и отнимало примерно столько же усилий. Лишь немногие из клиентов интересовались ее методами. Большинству достаточно было знать, что она обладает сверхъестественными способностями. Умеет устанавливать контакт с субстанцией гораздо более великой, чем мы сами. Чем более загадочным и непостижимым выглядел этот процесс, тем лучше.

В настоящий момент энергетический поток оказался особенно мощным по причине приближающегося лунного затмения. Представители народности батаммариба, что проживает в Бенине, в свое время считали, что кровавая луна поднимается в небо в периоды конфликтов с солнцем и предвещает беспорядки и грядущие перемены на Земле. Сведение счетов с прошлым и новое распределение власти. Лулу Суй ощущала это очень остро – гораздо сильнее проявлял себя лунный магнетизм, влияющий на приливы и отливы и на женский цикл.

Она чувствовала, что по мере приближения затмения словно сгущается штормовой фронт. Грядет битва света с тьмой, добра со злом.

Только она не знала, какая сторона одержит победу.

Огромный грузовик был припаркован посреди площади перед копенгагенской ратушей. Рядом с грузовиком стояла молодая светловолосая девушка и угрюмо смотрела на стаи туристов и голубей, суетящихся под буквами «НЕДЕЛЯ МОДЫ В КОПЕНГАГЕНЕ». Пожилая женщина в мехах канареечного цвета и больших солнечных очках вещала что-то в камеру, укрепленную на штативе. Рядом две девушки в мини-юбках, несмотря на трескучий мороз, фотографировали друг друга на айфоны, рассматривали получившиеся кадры и продолжали фотосессию – руки на поясе, губы «уточкой». Видимо, у них в телефонах имелся специальный фильтр, который исправляет цвет посиневших от холода коленок, прежде чем снимки попадут в ленту блога.

По залу ратуши суетливо сновала группа техников сцены в носках, они трудились над сооружением блестящего серого подиума, трамплином возвышающегося над пучиной зрительских кресел. Молодые женщины, с ног до головы облаченные в черное, с серьезным видом раскладывали на места таблички. Йеппе обратился к одной из них, спросив, где он может найти Марию Рингсмосе. За кулисами! Ответ на певучем американском английском последовал незамедлительно, при этом женщина даже не удосужилась оторвать взгляд от плана зала, который держала перед собой.

На небольшом пространстве за сценическим задником кишела толпа народу. Девушек красили, усадив перед ярко освещенными зеркалами; вдоль вешалок с одеждой всех возможных цветов выстроились модели, находившиеся на разных стадиях одевания. Худощавая темноволосая девушка, на которой из одежды значились лишь трусики, туфли на высоком каблуке и головной убор с перьями, обернулась ровно в тот момент, когда Йеппе проходил мимо, и продемонстрировала ему совсем маленькую девическую грудь. Никакой эротики в этом не было, ситуацию скорее можно было бы назвать неловкой, и то, видимо, только в восприятии Йеппе. Ибо все остальные присутствующие здесь люди воспринимали наготу как совершенно естественное состояние.

С противоположного конца помещения раздался свист – конечно же, это была Анетта, кому бы еще пришло в голову тут свистеть? Кто еще смог бы тут свистнуть? Йеппе направился к ней мимо вешалок, потупив взгляд.

Анетта разыскала молодую даму с айфонной гарнитуртой хэндсфри, торчавшей в ухе, в широкой черной толстовке с надписью «Le Stan is for Lovers». И снова черный цвет. Для кого вообще предназначаются эти красочные тряпки, висящие на штативах, если даже люди, работающие в индустрии моды, ходят исключительно в черном?

Женщина посмотрела на Йеппе с выражением напряженного недовольства и, повернувшись к нему боком, продолжила говорить по телефону. С черными кругами под глазами она выглядела так, словно только что плакала или не спала всю ночь. Возможно, справедливы были оба предположения.

– Это Мария Рингсмосе, пресс-атташе компании. Она сейчас очень занята. – Анетта демонстративно показала пальцем на женщину, которая резко отдала в трубку последнее приказание на английском языке и разорвала соединение.

– Я прекрасно знаю, зачем вы приехали, и я готова поговорить об Альфе. Само собой разумеется. – Она говорила, понизив голос и блуждая взглядом по моделям вокруг. – Но именно сейчас не самый подходящий момент – через полтора часа начинается показ, ожидается около четырехсот гостей.

– А не уместнее было бы отменить мероприятие, учитывая все обстоятельства? – Вопрос Анетты прозвучал очень злобно.

– Вы представляете себе, сколько стоит организовать здесь подобное шоу? – Мария Рингсмосе повысила голос. – Модели, ВИП-персоны, представители международной прессы слетаются со всех концов мира, заселяются в отели, плюс – затраты на сценографию, команду визажистов, кейтеринг. И все эти деньги уже заплачены. Мы не такая уж большая компания и вылетим в трубу с такими затратами, если теперь лишимся продаж. В этом все дело. – На щеках у нее выступили красные пятна, глаза заблестели. Стянув резинку с обесцвеченных волос, резким движением она собрала их в небрежный пучок. Рядом возникла молодая официантка в черной униформе и с блуждающим взглядом, она держала поднос, уставленный бокалами с шампанским. На мгновение она приостановилась и протянула им дрожащий поднос.

– Сигрид, благодарю. Прекрасно, что вы приступили к разносу напитков. Убедитесь только, что хватит на всех. – С этими словами Мария Рингсмосе взяла бокал, кивнув на поднос и Анетте с Йеппе. Но они отказались.