– Спасибо. У меня был тяжелый день. Один из друзей Йоханнеса обнаружен мертвым в парке Эрстеда, сам Йоханнес пропал. Я жутко волнуюсь из-за него. На самом деле я очень рад тебя видеть. – Он принялся массажировать ей шею и сразу почувствовал, что Ханна снова расслабилась.

– Вообще-то я сразу заметила, что ты какой-то напряженный. Давай я тебя полечу? – Она мило улыбнулась. Похоже, буря миновала. В данный момент лечиться Йеппе хотелось примерно так же, как пить зеленый чай, однако ответить Ханне отказом можно было лишь ограниченное число раз подряд, иначе он рисковал впасть в немилость. Ханна погасила свет и зажгла свечу на подоконнике. Йеппе растянулся на матрасе и закрыл глаза.

– Сделай глубокий вдох, твои энергетические потоки слишком напряженные.

Йеппе глубоко вдохнул. На самом деле сейчас он больше всего нуждался в беседе. Они с Терезой всегда обсуждали прошедший день за приготовлением ужина и бокалом вина, этот отрадный момент являлся для него кульминацией суток. Йеппе старался лежать неподвижно и пытался получить удовольствие от процесса исцеления, однако с каждым прикосновением раздражение его нарастало все больше и больше. Наконец, прочувствованно ахнув, он резко перевернулся на живот и схватил Ханну за бедра.

– Спасибо, это было прекрасно. Помогло мне расслабиться. А теперь иди-ка сюда! – Йеппе привлек юную возлюбленную и стянул с нее футболку. Раз уж им не удастся поговорить, он предпочитает заняться сексом. Теперь она даже не стала сопротивляться.

Она застонала, прежде чем он проник в ее мягкую теплую плоть. Йеппе смотрел, как она непристойно извивается – вовсе не этого добивался он своими предварительными ласками. Поведение Ханны нельзя было назвать возбуждающим его желание. Когда она села на него и откинула голову, издав звук, напоминающий ржание кобылы, он почувствовал, что охватившее его возбуждение идет на спад. Вечер обещал быть долгим.

Глава 6

Пятница, 29 января

Канаты тяжело вились на полу перед Сёреном Вести и гулко стукали всякий раз, когда он поднимал и опускал их. Раздался пронзительный свист, он отпустил канаты, поднял бутылку с водой и устремился к брусьям – там он подпрыгнул и принялся поднимать ноги к перекладине и плавно опускать вниз. Мышцы у него на руках закислились и едва не лопались от боли. Именно за этим он и пришел сюда, напомнил Сёрен Вести сам себе.

Тяжелый рок раскатисто надрывался в динамиках с целью дополнительно мотивировать кроссфитеров. Это была самая ранняя тренировка в Кёдбюене [16] . Свисток прозвучал снова, Вести спрыгнул с брусьев, наспех промокнул лицо футболкой и начал выполнять на месте высокие прыжки из положения на корточках со сменой ведущей ноги. Последнее упражнение, предпоследний подход. Скоро он окажется в душе, вымотанный и обессилевший, намылит себя ванильным мылом, а затем с чувством выполненного долга облачится в костюм с иголочки и отправится сначала в офис, а затем на вечерний модный показ и вечеринку.

На самом деле он уже устал от вечеринок. Во всех отношениях! Неофициальное начало Недели моды было положено еще во вторник вечером, когда под мостом Книппельсбро возник стихийный бар и, несмотря на холод, постепенно превратился в полноценную пати. В среду… ох, среду ему и вспоминать не хотелось.

Вести подбежал к канатам. Он испытывал легкое головокружение, но для данного этапа тренировки это было вполне естественно. Молодые парни и те подустали.

Краем глаза он покосился на собственное отражение в зеркале. Широкие плечи, сильные руки, которые обрушивали на пол тугие канаты, крепкие мышцы, звериная мощь. В детстве он был дохляком. Тогда он дружил с Эриком-Толстяком, вместе они переживали испытание под названием датская государственная школа. Годы, проведенные ими в Сольвангсколен в Фаруме, были отмечены ужасом перед ежедневными унижениями, которым подвергали их старшеклассники. Когда ты слишком мелкий или слишком толстый для своего возраста, лучше всего стараться быть незаметным, пусть даже это обрекает тебя на одиночество. Эрик-Толстяк и Сёрен-Заморыш научились особым образом передвигаться, ссутулившись и едва прикасаясь ступнями к земле, благодаря чему сумели чаще всего незаметно перебираться из одной классной комнаты в другую, предпочитая наименее людные коридоры и самые отдаленные дорожки, идущие вдоль школьной ограды. В те времена они мечтали о том, как станут взрослыми. Получат власть и деньги. Не то чтобы они имели представление о том, для чего им нужны эти вещи, но инстинктивно чувствовали, что именно с властью и деньгами связан для них выход из замкнутого круга.

Жизнь полна острых краев и слепых тупиков; если не проявлять должной осторожности, обязательно угодишь в один из них.

И вот он одержал победу. Теперь он стал сильным. Во всех смыслах. Когда ты финансово независим и физически силен, никто не сможет тебя одолеть. Вести привык внушать уважение, а иногда и страх. Ему нравилось и то, и другое. Он подбежал к брусьям, уцепился за перекладину, ощутив прилив энергии, и принялся поднимать и опускать ноги, не ощущая ни усталости, ни боли. Все дело в силе мысли.

Прежние школьные товарищи – или как их еще можно назвать, ведь они не были ему товарищами, – так и остались куковать в Фаруме. Наемные работники, ипотечные кредиторы, женины подкаблучники. Он же жил в Торбэке, ездил на «Ауди», заводил любовниц из среды топ-моделей. Развод несколько лет назад пошел ему только на пользу – он устранился, не теряя хладнокровия и сохранив более-менее пристойные отношения с бывшей женой. Она осталась жить на вилле с гигантским батутом в саду, а он купил и полностью переделал небольшой дом с видом на море. Отделка из массива ольхи, встроенная звуковая система, строгий минималистичный стиль. Дети приезжали к нему по выходным раз в две недели, и, несмотря на то, что ему, естественно, не хотелось упускать ничего стоящего, все-таки такой расклад вполне подходил ему. Гораздо проще быть хорошим отцом каждый второй уик-энд, чем ежедневно с утра до вечера.

И пускай его считали скользким и поверхностным, на здоровье! За глаза его называли алчным. Да, он алчный, черт возьми! Чистя зубы по вечерам рядом со своими толстозадыми женами, они мечтали пожить его жизнью, он точно знал это. Но Вести не променял бы свою жизнь ни на что на свете! Он сделает что угодно, лишь бы сохранить все как есть. Без исключения.

Прозвучал свисток, и Вести рухнул на пол со вздохом облегчения. Он лежал и восстанавливал дыхание, кровь пульсировала в венах. Словно после хорошей дозы. Он прислушался к своему организму на предмет каких-либо признаков душевного волнения. Но нет, все спокойно. Накануне ему несколько раз звонили из полиции, и он понимал, что не избежит общения с полицейскими. Но он не боялся их, он вообще никого не боялся. У него не было абсолютно никаких поводов для беспокойства.

Йеппе так и не понял, что же именно его разбудило: голос Ника Кейва, доносящийся с кухни, или одна из кошек Марджуны, которая забралась под одеяло, чтобы откусить ему палец на ноге. Ханна ушла рано утром на встречу с научным руководителем.

Йеппе сел и размял шею, пару раз повертев головой из стороны в сторону, он пытался пробудиться и прийти в себя после ночного поражения. Стряхнув с одежды кошачью шерсть, он прошмыгнул в ванную комнату, чтобы наскоро обдать себя освежающей струей из душа. Не обнаружив никакого подобия полотенца, он вытерся собственной рубашкой, а затем втиснулся в одежду, балансируя на кончиках пальцев, чтобы не намочить ноги. Уже с порога в спешке поприветствовал Марджун и, не дожидаясь ответа, которого так и не последовало, побежал на «круг» ловить такси с намерением промчаться вдоль озер и добраться до Управления полиции.

Первое, что встретило его на месте, когда он в четверть девятого повесил куртку на вешалку у входа в отдел убийств и высморкал замерзший нос, был невыносимый шум. Казалось, будто в одном из кабинетов Управления многочисленная труппа театра «Стомп» [17] репетировала новый номер с мусорными баками, заменяющими им барабаны. Оглядываясь по сторонам, Йеппе пытался выявить источник звука. Внезапно открылась дверь кабинета Томаса Ларсена. Оттуда выскочил мелкий мужичок в термокостюме с разводным ключом и обеспокоенным выражением лица, пробежал мимо Йеппе и скрылся на лестнице.